Путешествие с холостяком - Страница 37

– Проблема легко решается, если я открою офис в Ньюкасле или Майтленде. Тебе известно, – спокойно сообщил он, словно речь шла о погоде, – что Майтленд считается самым перспективным, стремительно растущим городом в регионе?

Неужели ради нее он готов уехать из Сиднея? Не может быть!

– Твоя мать невзлюбила меня, ей не на пользу такой стресс.

– Она полюбит тебя, когда узнает поближе.

Куин вдруг прищурила глаза.

– Не для того ли ты настаивал, чтобы я получила университетский диплом? Ведь, по мнению твоей и моей семьи, женщина без высшего образования не вызывает уважения.

– Отвечать на это обвинение ниже моего достоинства, – вспыхнул Эйден. – Теперь я понимаю, какой чудовищный комплекс неполноценности развили в тебе родители и Филипп.

– Чудовищный? – задохнулась от негодования Куин.

Эйден ткнул в нее пальцем:

– Я всегда желал тебе только счастья, от которого ты тупо отказываешься.

– Тупо? – поджала губы Куин, посчитав, что он, пожалуй, имеет право на резкость: она самым обидным образом рушила его планы. Куин изменила тактику, обращаясь к здравому смыслу: – Мы не могли полюбить друг друга за такое короткое время.

Эйден долго молчал, глядя ей в глаза. Куин с трудом выдержала его взгляд.

– Не знаю, как тебе, но мне хватило времени.

Куин тут же вспомнила сцену возле ее гостиничного номера в прошлую субботу.

– Я полюбил тебя в тот миг, когда ты велела мне расслабиться и наслаждаться каждым прожитым днем.

– Потому что я напомнила тебе Дэнни. – Куин не сомневалась, что Эйден влюбился в мираж.

– Ты напомнила мне, что жизнь прекрасна и стоит того, чтобы ее прожить.

Мираж растаял. Он действительно любит ее? Куин собралась с мыслями, сохраняя бдительность.

– У тебя на все есть ответ?

– Конечно, ведь я юрист.

Она не удержалась от смеха, но тут же спохватилась: сейчас не время для веселья.

Взгляд Эйдена смягчился. Повеяло вечерней прохладой. Близилась осень, но еще можно было обходиться без свитеров. Стая ярких какаду кружила над старым эвкалиптом на склоне холма. Их пронзительный крик заглушал нежное чириканье радужных попугайчиков, пролетавших над оливковой рощей. Куин старалась не замечать веселой суеты вокруг, боялась расслабиться, смягчить оборону.

– Куин, что тебя пугает на самом деле?

Она облизнула пересохшие губы.

– Боюсь, однажды ты обвинишь меня в том, что я разрушила твою жизнь.

– Ты разрушишь ее, если уйдешь от меня. – Янтарные глаза умоляли поверить ему.

Сердце Куин дрогнуло, но она лишь покачала головой: это всего лишь слова, пусть даже искренние.

Наступит момент, когда Эйден пожалеет о них. Куин собрала всю силу духа.

– Ты, Эйден, и твоя семья принадлежите тому же кругу, что мои родители, Филипп и его родители, которые говорили, что я ему не пара. У этих людей одинаковые представления о жизни. Со временем ты будешь думать так же. – Она выставила руки перед собой, – Я не готова пройти через это еще раз.

Эйден уставился на нее. Он был мрачнее грозовой тучи. В глазах сверкали молнии. Он разразился гневной тирадой, которую она не рискнула бы повторить.

– Что за идиотские, абсурдные мысли!

Куин заморгала и опустила плечи под градом эпитетов, касающихся ее умственных способностей. Эйден никогда раньше не повышал голоса, не кричал на нее. Она ужаснулась, поняв, что наконец вывела его из терпения. Невероятно… Ведь она любит его! В другой, менее драматичной ситуации Куин могла бы засмеяться, понимая иронию происходящего, но сейчас ей было не до смеха: в данном случае ее любовь ничего не меняла.

Эйден шагнул в сторону, но тут же вернулся обратно.

– Другими словами, все упирается в смелость, которой у тебя нет?

Куин замерла. Возможно, она потеряла сердце, но не гордость.

– Что ты сказал? – Она старалась говорить с ледяной твердостью, но голос дрогнул.

– Ты требовала от меня мужества в разговоре с матерью.

– Это другое дело!

– Разве? – резко переспросил Эйден. – Я потерял свою дорогу в жизни точно так же, как ты.

– Неправда. Я живу как хочу. – Слова, хоть и произнесенные со злостью, звучали неубедительно.

– Знаешь, в чем твоя проблема, Куин?

Она сложила руки на груди:

– Какая именно? У меня их много. – Она понимала, что ведет себя как ребенок, но ничего не могла поделать.

– Не веришь, что за тебя стоит бороться. – Взгляд Эйдена был жестким, но одновременно сочувственным. – Я готов сразиться со всеми драконами, которые терзают тебя, могу помочь тебе в любом деле, но этого, одного-единственного врага ты должна победить сама. – Лицо Эйдена исказила гримаса. – Черт возьми, неужели ты думаешь, что я такой, как твои родители? Или ничем не отличаюсь от Филиппа?

Куин запрокинула голову, с трудом сдерживая слезы. Конечно нет! Но…

Земля покачнулась под ногами, и она ухватилась за ветку оливы, слишком тонкую, чтобы удержать ее. Тогда Куин оперлась о столб ограды, осторожно, чтобы не зацепиться за колючую проволоку. «Надо спросить Мару, зачем здесь ограждение», – проскочила неожиданная мысль, и тут же исчезла. Куин взглянула на Эйдена.

– Нет, – выдавила она хрипло, – ты не похож на Филиппа.

Яростный огонь в глазах Эйдена сменился надеждой.

– И что?

Если Эйден не такой, как все, в чем она была совершенно уверена, значит…

– Куин?

– Значит, в моих рассуждениях что-то неверно. – Она опустилась на землю. – Мне надо разобраться…

Эйден сел рядом и взял ее за руку:

– Не хочу торопить тебя, клянусь, но… скажи, есть ли хоть малейшая надежда, что ты полюбишь меня?