Путешествие с холостяком - Страница 34

– Не понимаю, почему ты все время возвращаешься к этой теме, – сказал он.

– Потому что, в каком-то смысле, ты рискуешь замкнуться в своем мирке так же, как твои родители.

Куин поперхнулась.

– Не верю, что ты мог это сказать!

Она права, вероятно, он спятил. Разве так ухаживают за женщиной? Но в глубине души он знал, что прав. До тех пор, пока Куин не откажется от мысли прожить жизнь так, как ей хотелось, она не позволит себе полюбить его. Эйден всем сердцем хотел ее любви.

– Другими словами, отказываясь от университета и от благополучия, ты наказываешь своих родителей?

Или думаешь, что, отрицая их ценности, ты оправдываешь свою нынешнюю жизнь? – Как ни странно, но Эйден видел в этом своеобразную логику.

– Оставь, пожалуйста, – рассердилась Куин. – Мне уже не восемнадцать, и я способна понять, что не всякий человек с университетским дипломом консервативен, как родители, или эгоистичен, как Филипп.

Тогда почему же, имея явные способности и интерес, она не желает продолжать образование?

– Ты действительно хочешь знать, почему я не стремлюсь в науку? Чтобы мои дети не были одиноки, как я в детстве.

Эйдена словно озарило: она до сих пор страдает от детской травмы. От одиночества.

– Ох, моя девочка…

– Не смей жалеть меня! – Куин ударила его по руке. – Ты не представляешь, сколько времени я тратила на уроки. Школьные успехи – вот все, что ценили родители. – Она горько засмеялась. – Они хорошо меня выдрессировали. Только обсуждая задания, я могла рассчитывать на их внимание. У меня хорошие способности, и я училась с фанатизмом, только чтобы заслужить похвалу.

Куин ограничила жизнь учебой точно так же, как родители, которые не стремились ни к чему, кроме карьеры.

– Мои дети заслуживают, чтобы мать посвятила себя их воспитанию, а не торчала в библиотеке, забыв о футбольном матче их клуба или о родительском собрании.

Эйден наконец поймал ее руку, которая мелькала перед ним.

– Куин, дорогая, у тебя уже больше жизненного опыта, чем у твоих родителей. Прошло девять лет с тех пор, как ты вырвалась из их тесного мирка. Тебе не восемнадцать, как ты справедливо заметила, и тебе не грозит стать такой, как они, независимо от того, как ты будешь строить свою судьбу дальше.

Она замерла, но пульс под его пальцами колотился с бешеной скоростью.

– Жизнь вокруг богата и разнообразна. Она намного интересней, чем мир твоих родителей, правда?

– Конечно.

– Тебе больше не надо искать, чем заполнить одиночество, так?

Она кивнула.

– Почему же ты не хочешь воплотить прежние мечты и амбиции в новых условиях? Неужели не доверяешь себе?

Куин смотрела на него так, словно раньше это не приходило ей в голову.

– Твои родители по какой-то причине не смогли сочетать научную карьеру с родительскими обязанностями. Филипп тоже разочаровал тебя. Но ты же лучше их. Если захочешь, у тебя все получится.

Она вскинула голову:

– Откуда такая уверенность?

– Ты любишь своих сыновей.

Куин прикусила губу. Эйден сжал ее ладонь, прежде, чем отпустить.

– Ты показала, как надо бороться за право жить своей жизнью. У каждого из нас есть это право.

Глава 10

Подняв голову, Куин прислушалась: ей показалось, что возле крыльца остановилась машина. Крепкий фермерский дом тети Мары прятался за оливковыми деревьями в стороне от дороги. От шоссе к нему вела аллея с табличкой «Частное владение», поэтому туристы заезжали сюда редко и по чистой случайности.

Мара ушла в свой магазин около часа назад. Куин еще вчера навела там порядок, поэтому сегодня, в воскресное утро, она и мальчики были свободны. Куин отметила закладкой страницу университетского проспекта и вышла на порог, чтобы объяснить дорогу заблудившемуся туристу.

Из машины вышел мужчина. Куин растерянно заморгала. Эйден? Сердце подскочило к горлу, закружилась голова. Она словно приросла к дверной раме, не в силах пошевелиться и отвести взгляд от стройной, атлетической фигуры.

Вернувшись из Сиднея на прошлой неделе, Куин мысленно попрощалась с Эйденом, уверенная, что больше никогда не увидит его. Она бесконечно повторяла про себя причины, по которым это конечно же только к лучшему. Как ни смешно, но сейчас ей хотелось прыгать от счастья, как сделали ее сыновья, когда увидели Эйдена. Они повисли на нем, а он обнял их привычным жестом. Он улыбался, словно был рад всех видеть.

Куин сбежала вниз по ступенькам.

– Какой сюрприз!

– Надеюсь, приятный. – Эйден наклонился и поцеловал ее в щеку.

Его запах и прикосновение губ подействовали на Куин, как глоток крепчайшего кофе.

– Конечно.

– Мы все покажем Эйдену, – обрадовался Робби.

Тот окинул смеющимся взглядом всю компанию:

– Значит, вам нравится новый дом? – В вопросе звучал искренний интерес.

Оба мальчика радостно закивали.

– Ты должен познакомиться с тетей Марой и осмотреть ее магазин, – сказал Чейз, который, к удовольствию Куин, сразу привязался к Маре.

– Отведем тебя к запруде – у нас там утки! – добавил Робби, – покажем оливковые деревья, и…

– Мальчики, – остановила их Куин, когда они, перебивая друг друга, начали строить планы. – Дайте Эйдену отдышаться. Ты, должно быть, поднялся на рассвете, чтобы приехать к десяти.

Он повел широкими плечами:

– Привык рано вставать.

– Кофе? – предложила она, стряхивая оцепенение.

– Не откажусь.

Как только они уселись за стол, у Куин появилось непреодолимое желание бежать куда глаза глядят. Она не могла объяснить, что подействовало сильнее: изучающий взгляд янтарных глаз, поднятая бровь при виде университетских проспектов или то, как он сразу заполнил собой кухню. Разум твердил, чтобы она держалась от Эйдена подальше, а женская природа настойчиво советовала усесться ему на колени. Куин неловко поерзала на стуле.